Блаженный Августин родился в Африке, в горо­де Тагасте. Воспитывала его мать, благочестивая христианка Моника. Образование он получил в Карфагене. В качестве преподавателя ритори­ки Августин прибыл в Медиолан и под руковод­ством святителя Амвросия Августин изучил Свя­щенное Писание. Слово Божие произвело в его душе коренной перелом - он принял святое крещение, раздал все свое имение бедным и пост­ригся в иноческий образ. В 391 году епископ Иппонийский Валерий посвятил святого Августина в сан пресвитера, а в 395 году - в сан епископа и назначил викарием Иппонийской кафедры. По­сле смерти епископа Валериана святитель Авгус­тин занял его место. За 35 лет своего епископ­ства Августином написано много богословских произведений. Скончался блаженный Августин 28 июня 430 года во время первой осады Гиппона вандалами. Русской Православной Церковью его память празднуется в один день с блаженным Иеронимом 15/28 июня.



Господину поистине святому и папе блаженнейшему Августину Иероним во Гос­поде желает здравия. [303]

Письмо блаженства твоего дошло до меня в самую минуту отправления святого сына на­шего Астерия иподиакона, моего друга. В этом письме ты оправдываешься, что не посылал в Рим сочинения, направленного против моего ничто­жества. Я и не слышал, чтобы дело было так. Но брат наш Синезий диакон принес мне сюда эк­земпляры чьего-то письма, написанного как бы ко мне. В этом письме ты советуешь мне пропеть на известную главу апостола παλινωδιαν[1] и взял за образец Стесихора, колеблющегося между по­рицанием и похвалой Елене, который за злосло­вие потерял зрение, за похвалу снова получил его. Признаюсь откровенно твоей чести: хотя слог и επιχειρηματα[2] показались мне твоими, я не решился, однако, поверить экземплярам письма, не обдумав дела; иначе, если бы я стал отве­чать на него, ты, оскорбившись, имел бы полное право потребовать, чтобы я доказал предварительно, что сочинение действительно принадле­жит тебе, а потом уже отвечал на него. Дело замедлила, кроме того, продолжительная болезнь святой и достопочтенной Павлы. Пока проводи­ли мы долгое время у постели больной, письмо твое или того, кто писал под твоим именем, мы почти забыли, помня известный стих: не вовре­мя рассказ - то же, что музыка во время печали (ср.: Сир. 23, 6). Итак, если письмо твое, напи­ши прямо или пришли более верные экземпляры его: тогда без всякой раздражительности ста­нем рассуждать о Писании и или исправим свою ошибку, или вразумим другого, что он порицал напрасно. [304]

Никогда не осмеливался я коснуться чего-либо в твоих сочинениях. С меня довольно оправдывать свое, но чужого не хулить. Впрочем, мудрость твоя прекрасно знает, что всякий бо­гат собственным смыслом и что детскому только тщеславию свойственно (как это имели обычай когда-то делать мальчишки) искать славы, пори­цая мужей знаменитых. Я не так глуп, чтобы счи­тать за оскорбление себе, если ты не сходишься со мной в образе понимания; да и ты не оскор­бишься за противоположность наших мыслей. Но то будет действительной ссорой между дру­зьями, если, не обращая внимания на свою суму, станем, по Персею[3], заглядывать в чужой чемо­дан. Поэтому люби того, кто тебя любит, и, буду­чи юношей, не вызывай старика на поле писаний. Мы имели свое время и мерились в беге, сколь­ко могли; теперь бежать и оставлять за собой большие пространства тебе, а нам должен быть дан покой. Да, кстати (сказать с твоего позволе­ния и не в обиду твоея чести), чтобы не показа­лось, будто только ты предлагаешь мне нечто из поэтов, припомни Дареса и Ентеллия[4] и народ­ную поговорку, что усталый бык тверже ступает [305] ногой. С грустью диктовали мы это; о, если бы мы удостоились твоих объятий и имели возмож­ность при взаимном собеседовании или научить чему-либо друг друга, или научиться!

Кальпурний, по прозванию шерстобой[5], прислал мне, с обычным безрассудством, свои проклятия, которые, как узнал я, благодаря старанию его дошли и до Африки. Я отчасти отвечал на них коротко и послал вам экземпля­ры этого сочиненьица: более полное сочинение я намерен послать вам при первом благопри­ятном случае. Я опасался при этом нарушить в чем бы то ни было правила христианского взаимного уважения, а желал только опроверг­нуть ложь и бред сумасброда и невежды. Не забывай меня, святой и достопочтенный папа. Смотри, до какой степени люблю я тебя, если решился отвечать тебе, не будучи вызван на это тобой, и не верю, чтобы твоим было то, что я сильно порицал бы в другом. Общий брат наш смиренно приветствует тебя.


[1] Буквально - повторительная песнь; в переносном смысле отречение от прежде сказанного.

[2] Епихрима - род силлогизма, обе посылки которого доказываются.

[3] Одна из басен Эзопа рассказывает, что у каждого смертного есть две сумы: одна висит за спиною для своих греков, другая на груди - для чужих. От того каждый видит только грехи чужие. В сатире Персея, на которого ссылается Иероним, повторяется та же мысль.

[4] Вергилий, Энеида, 5. Едва держащийся на ногах, старик Ентеллий строго наказывает юношу Дареса, дерзко вызвавшего его на единоборство.

[5] Под этим именем Иероним разумеет Руфина, обнародовавшего около этого времени свою апологию против Иеронима.


<< Назад | Содержание | Вперед >>