Варшава

Я сегодня днем имел продолжительную беседу с начальником госу­дарства. Впервые за все время, как я здесь, он был настроен пессими­стически в отношении способности польской армии продолжать борьбу с большевиками. Он сообщил, что нехватка обмундирования, снаряже­ния, железнодорожных составов и продовольствия столь велика, что операции крупного масштаба вызвали бы крах и завоевание страны большевиками. Польское правительство имеет копию [ответа] на мир­ные предложения большевиков, упомянутого в моем донесении № 27 государственному секретарю[1], где говорилось, что польское правитель­ство должно проконсультироваться со своими союзниками.

Ожидается, что министр иностранных дел Патек, находящийся в Париже, изложит всю ситуацию представителям Антанты и получит конкретные сведения о позиции и намерениях Антанты[2]. Не будучи уверенным в поддержке, которая должна быть осуществлена почти не­медленно, польское правительство серьезно подумывает о заключении [488] мира с большевиками. Я напомнил начальнику государства его частые заявления мне в прошлом, что, несмотря на его желание заключить мир с большевиками, он считает безумием подписывать какое-либо соглашение с ними вследствие неоднократно доказанного их вероломства, что он заранее знает, что если даже центральные власти большевиков и желали бы выполнить свои обязательства, они были бы неспособны контролировать действия агентов пропаганды и своих подчиненных на периферии. Пилсудский ответил, что все это он утверждает и сейчас, но будет большой удачей, если большевики согласятся направить свое внимание в другую сторону и оставят Польшу в покое на такое время, чтобы она могла встать на ноги; такая перспектива лучше, чем уверен­ность в том, что ее победят и продиктуют ей условия, если она будет продолжать войну без необходимой материальной помощи.

Вчера днем я имел разговор с премьер-министром, который сделал заявление очень похожее по характеру на высказывание Пилсудского.

С тех пор как я прибыл сюда в апреле, положение в стране все ухудшается, а события последних дней сделали ясным для всех, что Польше грозит гибель, что она находится в отчаянном состоянии, ис­пытывая недостаток в основных средствах как для ведения войны, так и для удовлетворения мирных нужд. Следует признать, что часть вины должна быть возложена на польских официальных лиц, которые поли­тиканствовали в жизненно важных для Польши вопросах[3], и результат оказался так плох, что они, без сомнения, сами испуганы. Общие поло­жения о польско-большевистских отношениях я излагаю в отдельной телеграмме.

«Papers Relating to the Foreign Relations of the United States», 1920, vol. III,
p. 375-376.

[1] См. док.: Телеграмма американского посланника в Польше X. Гибсона государственному секре­тарю Р. Лансингу о политическом положении в Польше и о необходимости предоставления ей помощи для продолже­ния войны с Советской Россией (США, 17 января 1920).

[2] Ст. Патек находился в Париже, где вел переговоры с представителями госу­дарств Антанты с целью выяснения позиции их правительств относительно предложе­ний Советского правительства о начале мирных переговоров с правительством Поль­ши (AAN, PRM, Dziennik podawczy 1920, N 5, bieź. 946).

[3] См. док.: Письмо народного комиссара иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерина чрезвычайному уполномоченному Министерства иностранных дел Польши А. Венцковскому с просьбой выяснить отношение польского правительства к советским мирным предложениям (15 апреля 1919).

Текст воспроизведен по изданию: Документы и материалы по истории советско-польских отношений. - Т. II. - М., 1964. С. 488-489.