Как бы мало ни помыслить об этом вопросе, можно понять, что сельское хозяйство всегда заключало в себе естественную тенденцию к совершенствованию; что только законы способны ему благоприятствовать, поддерживая эту тенденцию; что в основе покровительства законов не столько стимулировать ее, сколько устранить стоящие на пути развития агрикультуры препятствия. Словом, единственная цель законов о сельском хозяйстве должна состоять в защите интересов его производителей, отмене всех преград, которые парализуют или сдерживают их деятельность.
Эта идея, которую Общество постарается развить далее в «Докладе...», зиждется главным образом на вечных законах природы, в особенности первом из них, продиктованном человеку [346] его всемогущим и милосердным Создателем, когда он вручил ему власть на земле. Утвердив человека на ней, Он осудил его жить своим трудом, дал право господствовать на земле, но и вменил в обязанность обрабатывать ее, вдохнул в него способность к деятельности и любовь к жизни, чтобы, трудясь, получать уверенность для своего существования. Этому священному интересу обязан человек сохранением своей жизни, а мир - культуры. Лишь благодаря Ему возделаны поля и расчищены горы, осушены лагуны и покорены реки, смягчен климат, приручены звери, отобраны и улучшены семена всевозможных растений, обеспечив в итоге необычайное увеличение численности рода человеческого.
Эта же самая идея зиждется на изначальных законах социальности, ибо, когда названное увеличение заставило людей объединиться в общество и поделить между собой власть на землю, их интерес с необходимостью обрел силу законности и с необходимостью совершенствовался, указывая каждому индивидууму определенную сферу деятельности и призывая применять себя в ее пределах. С того времени индивидуальный интерес стал более активным, причем в той мере, в какой начал применяться в более близких, понятных и более соответствующих силам и отвечающих благу индивидуумов делах.
Люди, наученные этим интересом использовать и увеличивать число творений природы, все более и более сами увеличивались в числе, и тогда возник другой новый вид собственности на труд. Земля, хотя и наделенная Творцом даром чудесного плодородия, открывала его только в ответ на усердие возделывателя, и если награждала обильными и доставлявшими наслаждение плодами трудолюбивого земледельца, не давала нерадивому труженику ничего, кроме сорняков. Большим затратам труда всегда соответствовало большее количество продукции. Следовательно, нужно было соизмерять желание получить больший урожай с большими трудовыми затратами. Когда такое желание отыскало с этой целью работников, оно должно было сделать их участниками результатов труда, и с тех пор плоды земли не были уже исключительной собственностью ее владельцев, но разделялись между ними и их работниками.
Эта собственность на труд насколько была ненадежной и неопределенной в орудиях производства, настолько усердной [347] и ловкой в их применении. Имея в виду прежде всего нужды людей, а затем их капризы, владельцы таковой придумали с помощью ремесел средства удовлетворить те и другие, предоставляя с каждым разом все новые предметы для их удобств. Приучив людей к ним, они изобрели для них новые потребности, подчинили этим потребностям их желания, и с тех пор сфера собственности труда сделалась более распространенной, разнообразной и менее зависимой.