95 тезисов Мартина Лютера о силе индульгенций произвели в Германии сильное действие. Происшедшее столкновение между Лютером и Тетцелем вскоре переросло рамки простой «монашеской передряги», так что даже папа Лев X, обеспокоенный возникшим из этого движением, назначил в Риме духовный суд над Лютером и приказал ему явиться в 60-дневный срок в город святого Петра. Однако после того, как за Лютера вступились курфюрст Фридрих и Виттенбергский университет, опасав­шиеся, что из Рима ему уже не вернуться, суд был назначен в баварском городе Аугсбурге, под руководством папского посла, кардинала Кайэта на. «Требую от тебя лишь одного словечка,- заявил надменный карди­нал при встрече Лютеру, - revoco (т. е. отрекаюсь)». Не желая слушать «упрямого монаха», Кайэтан гневно прогнал Лютера, который хотел, чтобы ему доказали ошибочность его тезисов. Опасаясь за свою жизнь, Лютер в ту же ночь уехал из Аугсбурга.

Папа, узнав о бегстве Лютера, вынужден был обратиться к его по­кровителю, курфюрсту Фридриху, с просьбой посодействовать в деле устроения следствия и суда над «этим исчадием сатаны и детищем погибели». Курфюрсту была преподнесена при этом освященная золотая роза, как высший знак папской милости. В конце концов в городе Альтенбурге была устроена встреча с папским камергером Мильтицем, после которой Лютер согласился молчать, если его оставят в покое, дозволив самому представить дело папе и епископам. Искусный дипломат Мильтиц сумел уладить дело настолько, что Лютер действительно через некоторое время написал папе письмо, в котором именовал его «Святейшим Отцом», признавал, что никогда и не думал восставать ни против папы, ни против римской Церкви, которую он, Лютер, почитает выше всего на свете, ис­ключая лишь одного Христа. Свои же «резкие выходки в словах и печа­ти» он объяснял тем, что направлены они вовсе не против папы и Церк­ви, но «против тех, которые безумными проповедями и бесстыдными поступками позорят и папу и Церковь». Все вышесказанное в письме Лютер обещал опубликовать в отдельной статье, дабы рассеять все воз­можные сомнения о его верности римской Церкви. И в самом деле, вско­ре после этого он написал обещанную статью, в которой еще раз разъясняет, в чем состоит подлинное учение Святой Апостольской Церкви, на­стоящее состояние которой, правда, и «не вполне безукоризненное», но тем более требует поэтому привязанности и повиновения, ибо «презрени­ем и отделением церковных недугов не поправишь». Лишь еще раз высказанное убеждение, что никто не делается добрым от добрых дел (Лю­тер, по возможности щадя Церковь, намеренно опускает за словами «доб­рые дела» покупку папских индульгенций), напоминает страстный тон 95 тезисов.

Пожалуй, на этом дело «упрямого монаха», не отрекшегося от своих взглядов, но, вероятно, весьма польщенного вниманием, оказанным со строны верховного главы христианства, так бы и закончилось мирным выяснением отношений, как это не раз случалось на протяжении всей церковной истории. Особенно в Италии, наверное, скоро и забыли бы про конфликт, несколько даже непонятный искушенным в римской иерар­хии итальянцам. Но дело происходило не в Италии, поэтому Лютер, ни­кого не оставивший равнодушным своими тезисами, не мог заблуждаться призрачным миром, полученным в результате переговоров с поверхностными итальянцами, готовыми даже не заметить и самого спора. Затронув самую глубину немецкого характера, религиозную совесть, тезисы разде­лили Германию на друзей и врагов Лютера. Поэтому следует предполо­жить немалое удивление римской курии, когда доктор теологии из Лейп­цига Иоганн Эк устроил богословские прения, на которых объявил Люте­ра главным зачинщиком распространившейся ереси, при этом вызывая его на открытый диспут. Лютер принял вызов из соседнего Лейпцига, и 27 июня 1519 г. состоялся диспут, на котором Лютер, вынужденный на­тиском Эка, заявил, что папская власть установлена на основании не божественного, а лишь человеческого права, что единство Церкви вовсе не обусловлено признанием папской власти, что мученики и святые гре­ческой Церкви вполне достойны считаться принадлежащими к христианской Церкви, несмотря на то что они жили не под властью папы, нако­нец, что в учении Яна Гуса, сожженного по обвинению в ереси в 1415 г., есть много верного и согласного со Святым Евангелием. После диспута Эк провозгласил Лютера еретиком и стал добиваться в Риме его торжествен­ного отлучения от Церкви. Рим, по-видимому, вовсе не был в восторге от рьяной инициативы Эка. Волнения в Германии не сулили папской политике никаких выгод.

В это самое время, когда все ожидали появления папской буллы об отлучении от церкви виттенбергского еретика, Лютер, побуждаемый обстоятельствами дела, в августе 1520 г., издает свое знаменитое обращение «К христианскому дворянству немецкой нации об улучшении христианского состояния», в котором обрушивает свой гнев на папство, при­чинившее столь много вреда немецкой нации и Церкви. Лютер хочет ука­зать своему кайзеру, князьям, дворянству и всей немецкой нации пути, на которых Германия может достичь самостоятельного преобразования по­грязшей в пороках Церкви, ради «улучшения христианского состояния». Прежде всего, говорит Лютер, следует упразднить как лицемерную выдум­ку различие христиан на «духовное» и «светское» сословие. Все люди яв­ляются священниками, и даже «большинство пап жили вовсе без веры».

Боевая труба обращения «К немецкой нации» была услышана в са­мом Риме.