Эта книга о большевиках - депутатах IV Государственной думы: А. Е. Бадаеве, М. К. Муранове, Г. И. Петровском, Ф. Н. Самойлове и Н. Р. Шагове, несгибаемых бойцах ленинской гвардии, о людях яркой, необычайной судьбы.

Большевистские депутаты олицетворяют собой ту лучшую часть рабочего класса, которая в условиях кровавых репрессий мужественно выступала за политическое, социальное и национальное освобождение, которая была беззаветно предана интересам трудящихся масс. Славная пятерка большевиков последовательно боролась с черносотенными крепостниками, либеральной буржуазией, с представителями мелкобуржуазных партий.

И если перед вами, ребята, - будущими строителями коммунистического общества - встает сейчас вопрос «делать жизнь с кого», вы смело можете взять за образец любого из этих замечательных большевиков.

Использование парламентских учреждений явилось важной частью новой тактической линии партии, стремившейся после поражения первой русской революции широко сочетать легальные и нелегальные формы борьбы.

Большевики, писал В. И. Ленин, «не могли бы удержать... прочного ядра революционной партии пролетариата в 1908 - 1914 годах, если бы они не отстояли в самой суровой борьбе обязательности соединения с нелегальными формами борьбы форм легальных, с обязательным участием в реакционнейшем парламенте и в ряде других, обставленных реакционными законами, учреждений...»[1]

В августе 1905 г. был обнародован манифест об учреждении «российского парламента» - Государственной думы. «Особое совещание» под председательством министра внутренних дел Булыгина подготовило документ, согласно которому право выборов в Думу фактически предоставлялось лишь помещикам, крупным капиталистам и богатым крестьянам. Ленин понимал, что созыв Думы не что иное, как попытка царя успокоить крестьянство, прочнее привязать к себе буржуазию, изолировать пролетариат от либералов и тем самым помешать растущему революционному подъему. Поэтому большевистская партия выдвинула лозунг бойкота буржуазно-помещичьей [3] булыгинской Думы. В результате успешного бойкота и Октябрьской политической стачки появился манифест 17 октября 1905 г. Однако продолжение тактики бойкота в отношении следующей, I Государственной думы оказалось, по словам В. И. Ленина, «ошибкой, хотя и небольшой, легко поправимой»[2].

Поэтому в феврале 1907 г. большевики приняли участие в выборах во II Государственную думу, с тем чтобы использовать думскую трибуну для пропаганды своей революционной программы, для обличения самодержавия и контрреволюционной буржуазии. Главной целью думской тактики большевиков было освобождение крестьянства из-под влияния либеральной буржуазии, создание в Думе революционного блока представителей рабочего класса и крестьянства.

3 июня 1907 г. царское правительство распустило II Государственную думу (она существовала всего три месяца), а социал-демократическая фракция Думы была арестована. Царизм повел яростное наступление на революцию, в стране установился черносотенный режим, карательные отряды расстреливали тысячи рабочих и крестьян, военно-полевые суды выносили смертные приговоры всем, кого подозревали в принадлежности к революционному движению.

Царизм начал лихорадочно искать союзников в лице буржуазии города и деревни. Этой цели служил и созыв (ноябрь 1907 г.) «законопослушной» III Государственной думы, 2/3 депутатов которой составляли помещики, царские чиновники и духовенство. «III Дума, - писал В. И. Ленин, - есть политически оформленный, общенациональный союз политических организаций помещиков и крупной буржуазии»[3]. В первых двух Думах было довольно значительное количество революционно-демократических депутатов, которые действовали вопреки правительству, помещикам и крупной буржуазии. В III Думе представителей от крестьян и особенно от рабочих стало гораздо меньше. Так, во II Думе было 23 депутата от рабочих (из них 11 большевиков), тогда как в III Думе, созданной по новому избирательному закону, было всего 6 депутатов от рабочей курии (из них 4 большевика). И во II Думе, и в III Думе все депутаты от пролетариата были социал-демократами.

III Государственная дума просуществовала весь положенный срок - 5 лет. За безоговорочную поддержку столыпинской политики кровавого террора и провокаций большевики называли III Думу черносотенной. Через социал-демократическую фракцию они призывали рабочий класс к борьбе против черносотенной Думы и всего царского режима.

Ко времени выборов в IV Государственную думу (осенью 1912 г.) большевики накопили немалый опыт думской тактики. Основы этой тактики заложил, развил и конкретизировал В. И. Ленин. Думская [4] фракция действовала как один из органов партии., подчинялась Центральному Комитету и была теснейшим образом связана с массами. Большевики защищали в Думе интересы народа и доводили до сведения остальных депутатов требования масс. Используя депутатскую неприкосновенность, депутаты-большевики вели партийную работу и вне Думы, участвовали в рабочих собраниях, беседовали с рабочими, сотрудничали в большевистской печати.

Большевистская фракция IV Государственной думы, избранной в октябре 1912 г., взяла на вооружение те разнообразные методы работы, которые выработали депутаты-большевики в предшествующих Думах. Большевистская пятерка решительно отстаивала в царской Думе точку зрения партии по самым наболевшим вопросам российской действительности. В «черном парламенте» - так называл [5] IV Думу 13. И. Ленин - на депутатов-большевиков нападали буквально со всех сторон, но они выстояли, не посрамили рабочей чести, ибо черпали энергию в рабочем классе, в «Правде», у В. И. Ленина.

Прочитав книгу, вы поймете, что главные черты пяти замечательных сынов рабочего класса - устремленность к высоким общественным целям, идейная убежденность, преданность делу народа. Воспитывайте и в себе эти черты, старайтесь быть достойными революционных, трудовых и боевых традиций советского народа.

[1] Л е н и н  В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. - Полн. собр. соч.. т. 41, с. 18 - 19.

[2] Л е н и н  В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. - Полн. собр. соч.. т. 41, с. 18.

[3] Л е н и н  В. И. «Левение» буржуазии и задачи пролетариата. - Полн. собр. соч.. т. 17, с. 411.