История России - Новейшая история России и стран бывшего СССР
Заседание открывается в 5 - час. 40 мин. пополудни под председательством Посланника фон-Розенберга.

Р о з е н б е р г.  Я попросил бы г. Председателя Русской делегации, если ему будет угодно, изложить нам свои предложения.

С о к о л ь н и к о в.  Русская делегация имеет заявить следующее :

Мир, подлежащий заключению, не является плодом соглашения обеих сторон. Этот мир, я повторяю, диктуется нам с оружием в руках. Мы лишены возможности обсудить условия этого мира. Каждому ясно, что предоставленный нам трехдневный срок фактически не дает никакой возможности подвергнуть всестороннему рассмотрению предлагаемые нам условия. В то же самое время, Германия продолжает свои наступательные операции против России. Таким образом, заключение мира совершается в небывалых условиях, в неслыханной атмосфере насилия. В соответствии с произведенной Россией демобилизацией и провозглашением с ее стороны прекращения войны, Русская делегация считает единственным достойным выходом из этого положения - принятие условий в той форме, в которой они предлагаются.

Русская делегация придерживается того мнения, что выяснение всех вопросов, связанных с мирным договором, должно быть отложено на будущее, когда это возможно будет осуществить путем дипломатических сношений и через посредство специальных комиссий. Поэтому, Русская делегация не намеревается отсрочить момент подписания мирного договора и, своей стороны, готова, в согласии с полученными ею полномочиями, принять условия мира и подписать их, как только это окажется практически осуществимым. Русская [223] делегация приветствовала бы возможность подписать мирный договор уже завтра. Я предложил бы немедленно приступить к обсуждению самой формы подписания мирного договора, а также условиться относительно времени этого подписания.

Р о з е н б е р г.  Что касается тех доводов, которые державы Четверного Союза могут противопоставить толкованию мира, как мира, ими же продиктованного, - то я уже в утреннем заседании имел честь указать на них. Доводы же, исключающие для нас возможность приостановления военных действий до момента подписания мира, были изложены нами на вчерашнем заседании. Я не хотел бы останавливаться подробнее на этих двух пунктах. Но если г. Председатель Русской делегации говорит об атмосфере насилия, о мире вынужденном, то я, со своей стороны, хотел бы сказать несколько слов по этому поводу. Я постараюсь быть по возможности кратким.

В декабре и январе мы честно стремились добиться мира на основах взаимного соглашения. Мы отнюдь не опирались на те права, которые давало нам завоевание неприятельской территории. Будь у нас такие намерения, мы бы просто потребовали признания границей Империи той границы, которая явилась результатом военных операций. Но мы от этого отказались, идя навстречу идеалам новой России. К несчастью, Русская делегация не захотела поверить честности наших намерений по отношению к народностям, живущим к западу от этой границы.

Между тем, условия, да и наши требования, изменились. Требования увеличились, но и теперь они еще далеки от того, чтобы их можно было осматривать, как бесцеремонную эксплуатацию соотношения сил.

Тяжкая задача возложена на Русскую делегацию. Ссылка же Русской делегации на те три дня, которые ей теперь предоставлены, неправильно обрисовывает создавшееся положение. Ведь перемирие продолжалось почти шесть недель - по 10-ое февраля, когда переговоры были прерваны. Таким образом, Российское Правительство имело в своем распоряжении не три дня, а шесть недель плюс три дня, чтобы иметь возможность принять или отвергнуть наши требования.

Совещания, имевшие место в январе и феврале, дали серьезные результаты как-раз по наиболее сложным вопросам. В настоящее время, здесь собрались отчасти те самые г.г. делегаты, которые, совместно с членами Союзнических делегаций, изучали тогда интересующие нас вопросы. Теперь же речь идет не столько об изучении, сколько о решении этих вопросов, и Союзнические делегации приветствуют намерение Русской делегации принять определенное решение. Надеюсь, я правильно понял г. Председателя Русской делегации, полагая, что под договорами, которые он считает возможным подписать уже завтра, он подразумевает также и предложенные нами экономические и правовые постановления, ибо существенной частью требований, выставленных Берлином и принятых Петроградом, является включение в мирный договор и этих постановлений. Конечно, и по принятии этих правовых и экономических постановлений, остается еще целый ряд предложений, которые придется передать [224] на рассмотрение специальных комиссий. Мы, со своей стороны, сделаем все от нас зависящее, чтобы преодолеть технические затруднения и изготовить текст договора к завтрашнему вечеру или к утру следующего дня.

М е р е й.  Считаю необходимым, хотя бы вкратце, возразить г. Председателю Русской делегации также и от имени Австро-Венгрии.

Прежде всего, я констатирую, что по существу я присоединяюсь к заявлению г. Председателя Германской делегации. Считаю, однако, необходимым подчеркнуть также и от имени Австро-Венгрии, что мир, подлежащий подписанию, никоим образом не может рассматриваться, как мир, насильственно навязанный и продиктованный России. Австро-Венгрия с самого начала переговоров была верна своему стремлению заключить с Россией мир без аннексий и контрибуций. Австро-Венгрия, подобно своим Союзникам, имела честное намерение заключить с Россией мир, всецело основанный на соглашении.

Как уже сказал г. Председатель Германской делегации, более чем шестинедельный срок совершенно достаточен для заключения такого мира. Но и в том случае, если бы заключение мира, в форме добровольного соглашения, не могло состояться по причинам, о которых я здесь не упоминаю, - все же время, потраченное на предыдущие переговоры, плюс трехдневный срок ультиматума, нельзя считать потерянным. Главные политические вопросы и большая часть экономических и правовых вопросов были в течение этих шести недель разработаны так подробно, что при добром желании и известном напряжении сил, можно было бы в течение этих трех дней притти к известным результатам.

Должен еще сказать, что, по-моему, г. Председатель Русской делегации делает логическую ошибку, если из того факта, что у нас имеются только три дня для окончательной выработки мирного договора, он заключает, будто Русская делегация не имеет возможности входить в оценку мирных предложений Четверного Союза и вынуждена подписать мир со всеми его деталями, так сказать, в слепую. Ограничиваюсь пока этими объяснениями.

Посланник  Т о т ч е в  целиком присоединяется к словам предшествующих ораторов и указывает, что настоящее положение вещей является результатом близорукой политики России.

Р о з е н б е р г.  Если г. Председатель Русской делегации не просит слова, то я позволю себе внести предложение.

С о к о л ь н и к о в.  Я желал бы вкратце ответить на заявления г.г. Представителей Четверного Союза. Три дня, предоставленные нам для подписания мирного договора, никоим образом не могут быть нами использованы для обсуждения сделанных нам предложений: наши переговоры, я повторяю это, ведутся в атмосфере вооруженного насилия, ибо наше предложение приостановить военные действия на время переговоров отклонено противной стороной. Поэтому , я повторяю, мы считаем необходимым и видим в этом единственный достойный для нас выход, - подписать предложенные нам условия, [225] с целью открыто, перед лицом всех народов, перед лицом рабочих и крестьян России, а также перед лицом рабочих, крестьян и солдат других стран, высказать честно и откровенно всю правду относительно исторгнутого у нас мира; пусть они сами судят обо всем здесь происходящем, ибо мы убеждены, что их приговор будет в нашу пользу. Вместе с тем, я предлагаю считать обмен мнений по этому вопросу законченным, так как точка зрения противной стороны вполне выяснена, и перейти к моему предложению, т.-е. к обсуждению практического пути, который дал бы нам возможность завтра же подписать мирный договор.

Р о з е н б е р г.  Я не могу сказать ничего нового в оправдание трехдневного срока, - между прочим, уже принятого Российским Правительством, - равно, как и в оправдание того, что мы не можем снова согласиться на приостановку военных действий, уже испробованную нами в середине декабря.

В условиях, выставленных нами 21/8-го февраля, имеется пункт, согласно которому всякая агитация и пропаганда против Союзных Держав должна быть прекращена. Надеюсь, что своим заявлением г. Председатель Русской делегации не намеревался возобновить агитацию и пропаганду против Союзных Держав.

Я предложил бы специалистам отдельных делегаций войти в контакт друг с другом в самой непринужденной н неофициальной форме, с целью осуществления трудной задачи подписания договоров в такой короткий срок. Что касается Германской делегации, то я, назначил бы для рассмотрения правовых вопросов Его Превосходительство г. Криге, вопросов экономических - Его Превосходительство г. Кернера, по вопросам политическим - я предлагаю свои услуги. При данных условиях, мы имели бы возможность совершить большую работу в сравнительно короткий срок.

Прежде, чем попросить Председателей Союзнических делегаций назначить своих специалистов, я просил бы г. Председателя Русской делегации, со своей стороны, назначить представителей, с которыми специалисты Союзнических делегаций вошли бы в контакт, с целью урегулирования вопросов трех вышеупомянутых категорий. Не предрешая ответа г. Председателя Русской делегации, я счел бы, однако, целесообразным, чтобы данные Представители Русской делегации, со своей стороны, вошли в контакт со специалистами Австро-Венгерскими, Турецкими и Болгарскими, ибо все подлежащие обсуждению вопросы тесно переплетены между собой.

С о к о л ь н и к о в.  Что касается намека г. Председателя Германской делегации на усмотренную им в моих словах агитацию против Германского Правительства; то я никоим образом не могу предположить, чтобы он нашу готовность принять предложенный нам Германским Правительством мир рассматривал, как агитационный прием.

Что же касается вопроса о совещании специалистов, то я позволю себе сказать, что для меня не совсем ясна цель этих совещаний. У меня создалось такое впечатление, что предстоящая [226] нам работа сведется, главным образом, к переводу. Я нахожу возможным подлинным текстом договора считать текст немецкий. Однако, с той оговоркой, чтобы, например, турецко-русский договор был составлен на французском языке. На эту мысль меня наводит то соображение, что желательно было бы иметь вполне точный текст на русском языке. Так как при данных условиях это неосуществимо, то я предложил бы, - конечно, если не будет возражений, - предъявить русский текст ко дню ратификации или в промежуток времени между подписанием договора и днем ратификации. Если же это предложение будет отклонено, то, к сожалению, мы не можем рассматривать русский текст, как вполне удовлетворительный.

Р о з е н б е р г.  Я согласен с г. Председателем Русской делегации относительно того, что факт принятия Россией предложенного нами мира но может быть ею использован, как средство для агитации или пропаганды. Но мотивировка г. Председателя Русской делегации может рассматриваться, как агитационный прием.

Что касается вопроса о языках, то я просил бы разрешить мне посоветоваться с Председателями Союзнических делегаций.

Объявляется небольшой перерыв.


Р о з е н б е р г.  От имени делегаций Четверного Союза, имею честь сообщить, что предложение Русской делегации сначала подписать только немецкий текст главного договора, приложений и правовых дополнительных договоров мы в принципе принимаем, со следующей оговоркой:

Мы должны притти к соглашению относительно того, что до говоры должны быть заключены на пяти языках, и что те тексты, которые, за недостатком времени, не могут быть изготовлены, будут представлены впоследствии. Соглашение это должно быть зафиксировано путем формального протокола, который подлежит подписанию одновременно с договорами и должен быть уничтожен по получении недостающих текстов. Таким образом, будет ясно, что речь идет только о временном переходном состоянии.

Имеется еще оговорка относительно того, что остальные тексты, равноценные с немецким текстом, должны быть представлены по возможности скорее. Вопрос о том, нужно ли установить особенные сроки для отдельных текстов, подложит еще обсуждению. Мы позволим себе завтра утром представить, проект этого временного протокола. Протокол этот подлежит, как я уже сказал, одновременному подписанию с договорами. Таким образом, не будет задержки в составлении и изготовлении текста договоров.

Предлагаю Председателям Союзнических делегаций, со своей стороны, отметить те пункты, которые, быть может, упущены мною.

М е р е й.  Согласно конституции Австро-Венгерской Монархии наша делегация не имеет возможности подписать один только немецкий или немецко-русский текст. Поэтому я нахожусь в однородном с г. Председателем Русской делегации положении, ибо мы оба сходимся в том, что, поскольку речь идет об Австро-Венгрии и России, [227] окончательный договор должен быть составлен, по крайней мере, на трех языках, а именно: на немецком, венгерском и русском. Но я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы в данном случае, но чисто техническим причинам, сначала был подписан только немецкий текст; при этом, договаривающиеся стороны должны притти к соглашению относительно присоединения в ближайшем будущем остальных текстов к немецкому тексту договора.

В таком случае, мы сначала подписали бы только немецкий текст, с тем, чтобы недостающие венгерский и русский тексты были представлены в ближайшем будущем. Для большей точности, скажу, что я должен, подобно г. Председателю Германской делегации, подчеркнуть, что подлежащий подписанию протокол относительно способа подписания договоров не должен находиться ни в какой фактической зависимости от самого договора или от его дополнений. Он должен только констатировать, что, но чисто техническим причинам, он является как бы вспомогательным средством и поэтому подлежит уничтожению в тот момент, когда отпадает его чисто внешний технический повод, а именно - временное отсутствие остальных текстов.

Это все, что я могу сказать по данному поводу.


Заседание закрывается в 7 час. 5 мин.

Текст воспроизведен по изданию: Мирные переговоры в Брест-Литовске с 22/9 декабря 1917 г. по 3 марта (18 февраля) 1918 г.: Пленарные заседания. Заседания политической комиссии. - Т. 1. - М., 1920. С. 223 - 228.

Комментарии
Поиск
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии!
Русская редакция: www.freedom-ru.net & www.joobb.ru

3.26 Copyright (C) 2008 Compojoom.com / Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."