Датируется по содержанию документа.

Согласно выданному мандату политотделом Востфронта произвести обследование и контроль деятельности политкому коммунистических ячеек, полков железнодорожной обороны, военных представителей железных дорог и военных комиссариатов, 13 марта с. г. я поехал на ст. Инза. Прибыл 14-го числа в 10 час. утра, через два часа была получена телеграмма на имя комиссара ЖЧК Инзы т. Богомазова от старшего рабочего ст. Майна т. Кузькина о предполагавшемся выступлении крестьян в районе Майна. В то время на ст. Майна отправлялись по направлению к Симбирску 2 воинских эшелона: 1) отряд железнодорожных охран Казанской жел[езной] дороги под руководством т. Лапшаева, 2) с отрядом военная коллегия Приволжск[ого] окружного военного комиссариата под руководством т. Вашнева. Переговорив с т. Вашневым и Лапшаевым о том, чтобы они не ехали в Симбирск, а поехали, бы на ст. Майна, и если б понадобится вооруженная сила, чтобы дали таковую, и вот я вместе с этими двумя отрядами отправился на ст. Майна. Тотчас же по приезде я выяснил, в чем дело и какая опасность грозит ст. Майна со стороны восставших крестьян. По выяснении была отправлена кавалерийская конная разведка в окружающие селения ст. Майна. Прибывшая конная разведка из отряда Симбирского губчека задержала вооруженных крестьян из дер. Вязовки в количестве 15 человек на 7 подводах. Вооружены были крестьяне вилами и топорами, часть винтовками. После произведенного опроса выяснилось, что они отправлялись на ст. Майна для разоружения охраны означенной станции и для разбора железнодорожного полотна. Наутро под руководством т. Лапшаева была послана его пехота в дер. Вязовку для подавления повстанцев. В полдень было получено донесение от т. Лапшаева, что отряд находится на месте назначения. Я отправился туда для выяснения о положении дел на месте. Выяснилось, что зачинщиком восстания был учитель той же деревни Самойлов Иван Михайлович, бывший подпоручик, который скрылся во время прихода нашего отряда. На квартире его был произведен обыск и взяты все имеющиеся документы. Жена и тесть Самойлова (принимали ли участие в восстании - неизвестно) тоже скрылись. После обысков и арестов некоторых лиц дер. Вязовки мной был устроен митинг на тему: «Значение и задачи Советской власти и кто такой коммунист».

Настроение крестьян было в пользу Советской власти, за исключением немногих. После митинга была прислана мирная делегация из дер. Карцевки из трех человек (с белым флажком), изъявившая желание сложить оружие, с просьбой разъяснить крестьянам о коммунистах. Одновременно же прибыла наша разведка, находившаяся около дер. Карлинской, которая сообщила, что в овраге находится около 6000 человек повстанцев. Двое из делегатов были оставлены нами как заложники, третий послан к повстанцам с оповещением о нашем согласии на их предложение. Но во время подхода к дер. Карлинской начальник отряда, т.е. т. Лапшаев, чуть не был заколот повстанцами, и со стороны их было несколько выстрелов, и задние ряды повстанцев с криками «ура» бросились на Лапшаева, но это было своевременно замечено, и с нашей стороны был открыт огонь по повстанцам. В перестрелке было убито трое, и в панике все повстанцы бежали, бросая оружие. По распоряжению командира стрельба была прекращена, был собран митинг, который прошел неудачно. Объясняется это тем, что главари повстанцев, хотя открыто и не выступали, но были слышны возгласы: «Что нам коммунисты, мы знаем их». Видя, что [170] повстанцы волнуются, а поддержки со стороны бедняков не было заметно, так как таковые боялись, что их убьют, красноармейцы же просили отдыха, и отряд двинулся обратно на ст. Майна. По прибытии на ст. Майна отряд т. Вашнева на станции отсутствовал, так как была получена телеграмма со ст. Охотничья о выступлении крестьян в районе Охотничьей.

В это время прибыл сотрудник по ликвидации восстаний т. Михалевский, который отправился на ст. Охотничья. Происходившее там мне неизвестно, так как никакой информации я ни от кого не получал. Вечером от т. Каменева, члена Реввоенсовета Востфронта, была получена телеграмма о том, что все силы, прибывающие в районы Майна и Инза, находятся в распоряжении т. Вашнева. Через 3 же часа была получена телеграмма от комиссара ЖЧК ст. Чуфаровка с просьбой о посылке вооруженных сил на станцию, так как в районе станции происходят брожения и полотно железной дороги находится в опасности со стороны повстанцев. Я тотчас же сообщил т. Вашневу, чтобы он разрешил послать часть войска на ст. Чуфаровка, на которую был получен ответ от помощника т. Вашнева т. Орлова: «Это дело наше и мы знаем, следует или не следует послать». Через некоторый промежуток времени я вторично получаю запрос от комиссара ЖЧК ст. Чуфаровка по прямому проводу, что уже поздно. Передаю это т. Вашневу, но получаю результат, что этот последний уехал в Симбирск для ставки. В ночь на утро получаю известие, что полотно железной дороги около ст. Чуфаровка было разобрано повстанцами на протяжении 10 саж[еней], а также известие из Инзы от командира Рыбкина, что им послан отряд Казанского губчека под руководством т. Стародуб, но этот последний мне никаких известий не давал, и что он там сделал - неизвестно. Через сутки был восстановлен и отправлен пассажирский поезд № 3, с которым поехал помощник ЖЧК ст. Инзы т. Левин. Поезд отправлялся со ст. Майна по направлению к ст. Чуфаровка, который дошел до разъезда Безвыходный и был там расстрелян повстанцами и возвращен обратно на ст. Майна. (По сообщению т. Левиным была обрисована картина легальности т. Стародуб, который сидел у телеграфного аппарата и никаких распоряжений своему отряду не давал.) После этого мною по прямому проводу был сделан запрос о положении дел на ст. Чуфаровка и не грозит ли ей опасность со стороны повстанцев. Был получен ответ, что он опасности со стороны повстанцев не видит и что все благополучно, но, как выяснилось после, полотно и мосты были разобраны и сожжены между ст. Чуфаровка и Вешкайма, и что эта последняя была в руках повстанцев. На утро приезжает т. Вашнев на ст. Майна вместе со своим отрядом и делает распоряжение отряду т. Лапшаева о наступлении на дер. Поповка, сам же со своим отрядом выезжает на ст. Чуфаровка, где находится Стародуб с отрядом. Информации после этого как от т. Вашнева, так и от т. Лапшаева не получаю, и лишь вечером на ст. Майна приезжает т. Постников и спрашивает меня, где находится часть и как обстоят дела. Тут же дает боевой приказ т. Лапшаеву относительно того, что этот последний находится в его распоряжении и все донесения поступают к нему. На утро приезжает отряд т. Лапшаева, причем часть его является в нетрезвом виде. Я тотчас же делаю замечание политкому этого отряда т. Тараканову о том, почему он не смотрит за красноармейцами, и принимаю меры к устранению брани между красноармейцами, рассаживая их в загоны, после чего отправляюсь на ст. Чуфаровка по распоряжению т. Постнова. Прибывши на станцию, информирую т. Постникова обо всем происходящем на ст. Майна и воинских частях. На утро отправляюсь в дер. Соплевку, которая была занята нами, и в ней находилась часть продотрядников под руководством т. Мешкова и Семенова. [171] Проезжая по пути в Соплевку через дер. Березовку, я справился о настроении крестьян этой деревни. Крестьяне стояли на нашей стороне и выступления с их стороны на нас не было, а если и было, то лишь под давлением крестьян дер. Соплевки. Настроение же крестьян Соплевки, находящейся в наших руках, было скорее антисоветское: в ней производились до меня расстрелы зачинщиков восстания т. Мешковым и Семеновым. Во время моего пребывания в деревне приходила мирная делегация из деревень, окружающих дер. Соплевку, сдавала оружие и выдавала зачинщиков восстания, которые по приговору крестьян были расстреляны. Далее прибывали освобожденные из-под ареста коммунисты и красноармейцы, вид которых представлял совершенно изнуренных людей, которые рассказывали о всех тех мучениях, которые производили над ними повстанцы; так, например, один из коммунистов, инструктор по организации ячеек и внешкольного образования, рассказывает: хотели ему в горло вонзить штык, предлагали раздеть его и облить холодной водой и выбросить на снег, и разные другие мучения. Также прибывали арестованные жены убитых красноармейцев повстанцами, тоже измученные и избитые которые рассказывают, что их все имущество было разграблено. Далее были найдены трупы изуродованных советских работников, как, напр[имер], т. Тарасова, который находился командиром продовольственного отряда, и других товарищей красноармейцев. Отмечаю печальное явление о том, что в деревне абсолютно нет ни литературы, ни печатного слова, нет подразделения деревни, т. е. классов, и неправильна постановка наших советских организаций, от которых происходят все восстания. К вышеозначенному докладу прилагаю имеющиеся документы, воззвания, протоколы и постановления повстанцев и разные бумаги организаторов восстания[1].

Г. Смуров

[1] Данные документы отсутствуют. На документе имеется помета: «В следствен­ную комиссию».

Текст воспроизведен: Крестьянское движение в Поволжье. 1919 - 1922 гг.: Документы и материалы. - М., 2002. С. 170 - 172.