Товарищи солдаты! Еще одна жертва пала от руки нашем озверелого правительства! Мало жертв легло на полях Манчжурии, мало жертв ежедневно погибает по приговору военно-полевых, военно-окружных и всяких других судов[1]. 23 сентября казнен Матвеев[2]. Наше начальство еще раз не постеснялось обагрить себя кровыо сына России. Кто дал начальству право отнять у человека его самое дорогое - его жизнь? Мы знаем, за что они лишили его жизни, но никто из офицеров ни единым словом не обмолвился об этом. Они совершили суд тихо и тайно; они знают, что под их законами кроется наглое издевательство, грубое попрание божеских и человеческих прав. И на самом деле, разберемся хорошенько во всей той хитрой механике, которая называется правительственной властью. Из кого она состоит? Из чиновников, военных и полицейских. Эта кучка людей составила между собой союз и властвует над десятками миллионов людей. При помощи какой силы они властвуют? При помощи наших товарищей. Ежегодно они призывают нa свою службу полмиллиона молодых людей; из нас выколачивают все честное, хорошее, что было у нас, а потом распоряжаются нами, как им угодно. Один из таких же наших товарищей был и погибший Матвеев. Вскормленный потом и кровью своих родителей, он, едва достигший 21 года, был забран на службу. По приходе в казарму ему сказали: «Забудь деревню, забудь родных, - ты весь принадлежишь нам, ибо нам надо справлять пир на земле, а тебе, тебе загробная жизнь», - говорил их союзник, полковой поп. В утешенье ему сказали, что он защитник отечества - почетное звание. Долго его пугали, как и нас всех, разными уставами и законами; и начальству казалось, что они уж успели вытряхнуть все человеческое из него и что он уж весь принадлежит им - телом и душой. Подоспела японская война, - они без [459] всякого зазрения совести послали его на убой. Правительство знало, что нам не победить, но им нужна была война. Они убоялись народного гнева, народных требований земли и воли и думали заглушить эти требования грохотом пушек на далеком Востоке. Они нас не жалели. Матвеев, в числе немногих счастливцев, возвратился, - хотя раненым, искалеченным, но все-таки живым. Они за его отличие украсили его грудь крестом. Сердце их радовалось: кто может быть лучшим слугой, как не тот, который, перенеся столько мучений, еще остался им служить? Но они жестоко ошиблись. Дух свободы остался в нем; злоба, которую он таил против начальства со дня призыва, вышла наружу. И вот он раз вечером вышел погулять на Охту. Его встретил «манчжурский герой», который прятался от японцев за солдатские спины, и велел Матвееву остановиться. Но тот не исполнил его приказания, возмущенный постоянным преследованием начальства, которое не дает солдату ни одной свободной минуты. Подлый Николаев пишет рапорт, что Матвеев ударил его. Свидетели показывают другое, но военно-окружной суд принимает во внимание только слова офицера и осуждает на казнь. Эти христолюбивые отцы-командиры с холодной жестокостью подняли руку на голову человека, который действительно думал, что служит отечеству, и пролил за него свою кровь. И раны не помогли, и крест не помог изменить участь, которую начертало начальство. Здесь они совсем забыли о боге, о котором они так часто нам говорят. Товарищи! Достаточно ясно, кажется, сколько фальши в их сладких речах об отечестве и боге! Отечество - это только они, бог - это их устав. Кто не хочет с этим согласиться, тому голову долой. Все это только для того, чтобы они пили и пировали, чтобы пить-есть получше и развратничать!

Товарищи! Много крови пролито ими, много уничтожено жизней наших братьев и сестер, и солдат. Помните, товарищи, что все это они делают потому, что мы молчим, молча исполняем все, что они нам приказывают. Товарищи! Никто из нас не может поручиться, что нас не постигнет участь Матвеева. Мы должны проснуться от нашей спячки и показать начальству, что мы не стадо баранов. А для этого мы должны организоваться воедино - один за всех, все за одного. Пусть каждый полк, каждая рота, каждая команда станет одной дружной, тесно сплоченной семьей, и тогда мы вместе со всем народом избавимся от этой шайки грабителей, которая столь долго царствует и издевается над нами.

Долой военные суды! Долой палачей!

Да здравствуют избранные всем народом правители! Да здравствуют солдаты, борющиеся вместе с народом за землю и волю!

Вечная память погибшим борцам за свободу!

Октябрь 1906 г.

---

[1] Закон о военно-полевых судах был опубликован 25 августа 1906 г., но датирован 19 августа. Военно-полевой суд приговаривал к смертной казни не только мужчин, но и женщин и даже несовершеннолетних и малолетних. За первые 6 месяцев существования военно-полевых судов было вынесено, по данным архивных документов, 10-12 смертных приговора, но эта цифра далеко не исчерпывает количества казненных царским правительством за указанный период. 

[2] Матвеев Гавриил Матвеевич (родился в 1882 г.) - из крестьян, рядовой 145-го Новочеркасского полка, был предан суду по обвинению в том, что 21 августа 1906 г., «встретив на Сергиевской улице, на Малой Охте, штабс-капитана Николаева и получив от него приказание назвать свою фамилию и следовать в казармы, приказания не исполнил», а затем подошел к Николаеву и «умышленно ударил его сзади рукою по плечу».

23 сентября 1906 г. Петербургский военно-окружной суд под председательством генерала В. А. Арбузова приговорил Матвеева к смертной казни через расстрел. 28 сентября 1906 г. смертная казнь главнокомандующим войсками Петербургского военного округа была заменена ссылкой в каторжные работы без срока.

---

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 459-460.