В виду вспыхнувшей в сентябре и начале октября 1905 года, после продолжавшегося уже несколько лет сильного брожения и политических убийств, резкой смуты во всех частях России, в особенности в Петербурге и некоторых больших городах, 6 октября 1905 года председатель комитета министров граф Витте всеподданнейше испрашивал, не угодно ли будет его величеству принять его и выслушать соображения о современном крайне тревожном положении. Это он сделал по настоятельнейшей просьбе председателя государственного совета графа Сольского. 8 октября его величество соизволил написать графу Витте, что он сам имел в виду его вызвать, чтобы переговорить о настоящем положении вещей, и повелел прибыть на другой день, 9 октября, к 6-ти часам вечера.

9 октября председатель комитета имел счастье явиться к его величеству и представить наскоро составленную всеподданнейшую записку, в которой он излагал, как он смотрит[1] на положение дела. Вместе с тем он всеподданнейше доложил его величеству, что, по его мнению, может быть два выхода: или стать на путь, изложенный в словесно им доложенной[2] записке, или облечь соответствующее лицо (диктатора) полновластием, дабы с непоколебимой энергией путем силы подавить смуту во всех ее проявлениях. Для такой задачи нужно выбрать человека решительного и военного, и он думает, что первый путь более дело [у?][3] соответственный[4], но очень может быть, [76] что он ошибается[5], а потому было бы желательно обсудить этот вопрос в совещании с другими государственными деятелями и с лицами царской семьи, коих дело это существенно может коснуться. Его величество, милостиво выслушав графа Витте, не соизволил высказать своего высочайшего мнения.

По возвращении из Петергофа граф Витте пересмотрел, совместно с временно управлявшим в то время делами комитета министров Н. И. Вуичем, переданную им его величеству наскоро составленную записку и[6] сделал в ней некоторые исправления. Во вступительной части было включено указание, чтопредставляемая им записка составлена по приказаниям и указаниям его величества, в конце ее было добавлено[7], что, может быть, есть другой исход, - итти против течения, но в таком случае это надо сделать решительно и систематически, что он сомневается в успехе такого исхода* но, может быть, он ошибается; во всяком случае, за выполнение того или другого плана мотет взяться только человек, который в него верит.

На другой день, 10 октября, в 3 часа дня, граф Витте вновь имел счастье явиться к его величеству и в присутствии государыни императрицы Александры Федоровны подробно изложил все свои соображения, объясняющие записку в новой ее редакции, при чем не преминул доложить также словесно и[8] о другом возможном выходе, о котором докладывал государю 9 октября. Их величества не изволили высказать своего мнения, но его императорское величество соизволил заметить, что, может быть, было бы лучше, основания записки опубликовать манифестом.

В течение 12-го и 13-го октября граф Витте не имел никаких сведений из Петергофа. Приблизительно в это время в одном из заседаний у графа Сольского, между прочим, шла речь о крайне опасном положении дела вследствие брожения, переходящего в восстание, при чем генерал-адъютант Чихачев и граф Пален высказали решительное мнение, что нужно прежде всего подавить всякое проявление смуты силою оружия. Граф Витте не преминул сообщить об этом всеподданнейшей запиской его величеству, при чем ходатайствовал выслушать сановников, высказывающих подобные убеждения[9]. Графа Витте затем генерал-адъютант Чихачев спрашивал, не по его ли инициативе государю императору благоугодно было его вызывать, на что он ответил, что этого не знает, но что, действительно, он[10] счел своим долгом доложить государю, что некоторые сановники имеют определенные [77] взгляды[11], как нужно при данных обстоятельствах поступить, и что, по его мнению, было бы весьма полезно, если бы его величеству благоугодно было их выслушать. Графу Витте говорили, что 11-го и 12-го октября его программа подвергалась обсуждению. 13-го граф Витте получил от его величества следующую телеграмму: «Впредь до утверждения закона о кабинете поручаю вам объединить деятельность министров, которым ставлю целью восстановить порядок повсеместно, Только при спокойном течении государственной жизни возможна совместная созидательная работа правительства с имеющими быть свободно выбранными представителями народа моего».

Вследствие этой телеграммы граф Витте 14-го числа, утром, снова ездил в Петергоф и всеподданнейше доложил, что одним объединением министров, смотрящих в разные стороны, смуту успокоить нельзя и что, по его убеждению, нужно принять решительные меры[12] в том или другом направлении. При этом, вследствие сделанного его величеством 10 октября замечания, что было бы целесообразнее изложить основания записки в манифесте, граф Витте представил его величеству его[13] всеподданнейший доклад, резюмирующий записку[14], который, но его мнению[15], в случае если его величество соизволит его разделить[16], подлежал бы высочайшему утверждению; что же касается манифеста, то граф Витте докладывал, что манифест, который оглашается во всех церквах, есть такой акт, в котором неудобно входить в надлежащие подробности; с другой же стороны, опубликование высочайше утвержденного всеподданнейшего доклада будет только выражать, что государем принята его программа, что будет гораздо осторожнее, так как мера эта слагает всю ответственность на него, графа Витте, и не свяжет его величество[17].

В это время фабричные рабочие[18] в Петербурге и во многих городах, а равно служащие значительной части железных дорог забастовали[19], так что Петербург оставался без освещения[20], движения [78] конок, телефонов и железнодорожного сообщения. Такое положение дела, в виду вышеприведенной телеграммы государя императора, понудило графа Витте собрать у себя совещание некоторых министров, в том числе военного генерала Редигера, товарища министра внутренних дел и петербургского генерал-губернатора Трепова, министра путей сообщения князя Хилкова, чтобы обсудить, какие меры можно принять для восстановления железнодорожного сообщения Петербурга хотя с ближайшими окружными пунктами. На этом совещании военный министр и генерал Трепов, которому был подчинен петербургский гарнизон, заявили, что в Петербурге достаточно войск для того, чтобы подавить вооруженное восстание, если таковое проявится в Петербурге и в ближайших резиденциях государя, но нет нужного количества войск, чтобы восстановить движение силою, хотя бы между Петербургом и Петергофом. Вообще военный министр заявил, что вследствие того, что армия находится за Байкалом, военные силы в России крайне ограничены и слабы, они находятся в расстроенном состоянии вследствие продолжительного несения ими полицейской службы и недовольства солдат, подлежащих, за окончанием войны, отпуску[21].

14-го, к вечеру, графу Витте было дано знать по телефону из Петергофа князем Орловым, чтобы он явился на совещание[22] 15 октября, к 11-ти часам утра, при чем ему было предложено привезти с собою проект манифеста, так как необходимо, «чтобы все исходило лично от государя, и нужно вывести намеченные в его докладе меры из области обещаний в область государем даруемых фактов». Так как[23] граф Витте считал более осторожным ограничиться высочайшим утверждением его всеподданнейшего доклада и надеялся, что, может быть, манифеста и не потребуется, а с другой стороны, чувствал себя[24] нездоровым, просил находившегося у него в это время члена государственного совета князя А. Д. Оболенского к утру набросать проект манифеста.

15 октября, утром, граф Витте снова отправился в Петергоф, при чем просил князя Оболенского и управляющего делами комитета министров поехать с ним. На том же пароходе ехал и министр двора [79] барон Фредерикс. Князь Оболенский прочел в присутствии всех этих лиц набросок им составленного проекта манифеста; граф Витте сделал некоторые замечания, и так как в это время подошли к Петергофу, то ом просил князя Оболенского и Вуича попытаться, на основании бывших на пароходе разговоров по поводу наброска князя Оболенского, составить более или менее окончательную редакцию манифеста, а сам вместе с бароном Фредериксом отправился во дворец. Там он застал великого князя Николая Николаевича и генерал-адъютанта Рихтера. В 11 часов его величество принял этих четырех лиц. Его величество повелел графу Витте прочесть ранее упомянутый его всеподданнейший доклад. Затем граф Витте доложил, что, по его крайнему разумению, при настоящих обстоятельствах могут быть два исхода: или диктатура, или конституция, на путь которой его величество в сущности уже вступил манифестом 6 августа и сопровождающими его законами. Его доклад, или программа, высказывается за второй путь, который в случае его утверждения должен повести к мероприятиям, которые должны быть проведены[25] в законодательном порядке и расширяющим закон 6 августа, приводя Россию к конституционному устройству. Во время чтения доклада, с разрешения государя императора, великий князь Николай Николаевич задавал графу Витте целый ряд вопросов, на которые граф Витте давал подробные разъяснения, при чем доложил, что он не рассчитывает, чтобы после жесточайшей войны и столь сильной смута могло бы быстро наступить успокоение, но что второй путь, казалось бы, приведет скорее к такому результату.

По окончании доклада его величеству угодно было спросить графа Витте, изготовил ли он манифест. Граф Витте доложил, что предварительный проект манифеста был изготовлен, что он с ним ознакомился во время переезда в Петергоф, ныне же исправляется, но что, по его мнению, было бы удобнее ограничиться утверждением прочитанного им всеподданнейшего доклада. Его величество соизволил в 1 час дня отпустить присутствующих и повелел собраться к 3-м часам, а графу Витте привезти проект манифеста.

В 3 часа заседание возобновилось. Продолжался обмен мыслей но поводу доклада, затем граф Витте прочел проект манифеста. Присутствовавшие не сделали никаких возражений. Затем государю императору благоугодно было отпустить присутствовавших.

16 октября к вечеру барон Фредерике дал знать графу Витте, что он к нему приедет переговорить по поводу манифеста. После полуночи барон Фредерике приехал вместе с директором канцелярии генералом Мосоловым и передал графу Витте, что его величество, независимо от тех лиц, которые присутствовали вчера в совещании, советовался также с другими лицами, и что члены государственного совета Горемыкин и Будберг составили два проекта манифеста, с которыми [80] его величество поручил его ознакомить. Граф Витте прежде всего спросил, известно ли обо всем происходящем генералу Трепову, который ныне держит в своих руках всю полицию империи, на котором лежит ответственность за внешний порядок в стране; всякая крупная мера, если он, генерал Трепов, заранее в нее не будет посвящен, может иметь последствием неблагоприятные явления. Барон Фредерике ответил, что он потому и опоздал, что был у генерала Трепова, который во все это дело посвящен. Затем барон Фредерике дал графу Витте прочесть новые проекты. Граф Витте заметил, что проект, на который было обращено его внимание, как наиболее заслуживающий внимания[26] и наиболее подходящий, не может быть им принят по двум причинам: во 1-х, потому, что он, в отличие от проекта, им переданного, прямо провозглашает, что его величество со дня опубликования манифеста дарует все свободы, тогда как в его проекте его величество лишь повелевает правительству выполнить непременную его волю даровать эти свободы. Даровать экспромтом все свободы, не выработавши предварительно подлежащие законоположения и не проведя их в законодательном Порядке, значит создать смуту, если бы даже таковой не было[27]; во 2-х, что в манифесте[28] пропущены другие[29] меры, которые значатся в его проекте всеподданнейшего доклада, и что объявление манифеста, не согласного с одновременно опубликованным докладом, породит сразу сомнения о силе и крепости тех начал, которые в этом докладе изложены. По этим причинам он просил барона Фредерикса доложить его величеству, что, по его мнению, издавать манифест, как он это уже несколько раз имел честь докладывать его величеству, не нужно, что достаточно и более осторожно обнародовать лишь его высочайше утвержденный верноподданнейший доклад. На это барон Фредерике ответил, что вопрос о том, что реформа, предположенная всеподданнейшим докладом, должна быть возвещена народу манифестом, решен бесповоротно. В таком случае[30], граф Витте просил доложить его величеству, что нужно поручить место председателя совета тому лицу, которого программа будет принята, что он чувствует, что в этом деле у его величества существует некоторое сомнение в правильности его взглядов, что при таком положении вещей было бы целесообразнее оставить самую мысль о назначении его первым министром, а для объединения действий министров, в случае окончательного отклонения предположения о назначении диктатора для успокоения смуты силою, избрать другое лицо, программа коего была бы признана более целесоответственною. Если прочитанные им проекты манифестов признаются [81] целесоответственными, то, но его мнению, одного из авторов их и следовало бы назначить[31] председателем совета. В заключение граф Витте также просил доложить его величеству, о чем он имел счастье и ранее докладывать государю, что если его деятельность нужна, то он готов послужить общему делу на второстепенном посту, хотя бы губернатора какой бы то ни было губернии.

На другой день, 17 октября, граф Витте снова был вызван в Петергоф, и, приехав туда, он отправился прямо к барону Фредериксу. Барон передал графу Витте, что решено принять его проект манифеста и утвердить всеподданнейший доклад, им представ ленный, что великий князь Николай Николаевич категорически поддерживает такое решение и докладывал о невозможности, за недостатком войск, прибегнуть к военной диктатуре.

В 6-м часу граф Витте и барон Фредерике приехали во дворец, при чем барон Фредерике привез с собою переписанный в его канцелярии манифест. Во дворце был великий князь Николай Николаевич. Его величеству благоугодно было в их присутствии подписать манифест и утвердить всеподданнейший доклад графа Витте. Оба эти документа в тот же день были обнародованы с ведома генерала Трепова[32].

[1] Рукою Витте карандашом исправлено: «свой взгляд».

[2] Исправлено: «указываемый в записке, в то же время словесно им доложенной».

[3] В подлинном ошибочно стоит: «дело».

[4] Исправлено: «Первый путь представлялся бы более соответственным».

[5] Исправлено: «такое мнение ошибочно».

[6] Зачеркнуто: «и».

[7] Вся фраза зачеркнута и изменена так: «и в конце ее добавил», предварительно приписав и зачеркнув после слова «в конце» - «же ее граф Витге счел необходимым соответственно словесному всеподданнейшему докладу добавить».

[8] Фраза изменена так: «при чем словесно доложил еще раз».

[9] Исправлено: «таковое убеждение».

[10] Зачеркнуто.

[11] Фраза исправлена так: «о сложившемся у некоторых сановников определенном взгляде».

[12] После слов: «по его убеждению» исправлено: «обстоятельство требует принятия решительных мер».

[13] Исправлено: «краткий».

[14] Сделана вставка: «в начале коего указано, что доклад этот составлен по приказанию и указаниям его величества и».

[15] Зачеркнуто: «по его мнению».

[16] Зачеркнуто: «его разделить», затем написано и зачеркнуто: «положения записки», и исправлено: «его одобрить».

[17] Фраза эта со слов «только выражает» исправлена так: «принятие государем изложенной в докладе программы, что будет гораздо осторожнее, ибо в таком случае предложенные меры лягут на его, графа Витте, ответственность и не свяжут его величество».

[18] Исправлено: «забастовка фабричных рабочих».

[19] Это слово зачеркнуто и приписано: «и других учреждений была уже в полной силе».

[20] Вставлено: «многих торговых заведений».

[21] Начиная со слов; «но нет нужного количества войск» зачеркнуто, и приписано следующее: «но что в Петербурге нет соответствующих частей, которые могли бы восстановить движение хотя бы от Петербурга до Петергофа. Вообще военный министр заявил, что в действующую армию командировано не только значительное число войсковых единиц, но много офицеров и нижних чинов из состава частей, оставшихся в Европейской России; эти части в свое время были пополнены чинами запаса, но среди последних началось всеобщее брожение вследствие задержания их на службе после заключения мира. Это обстоятельство, в связи с продолжительным привлечением войск к несению полицейской службы, в значительной степени расстроило войска, оставшиеся внутри империи.

[22] Вставлено: «к его величеству».

[23] Исправлено рукою Витте: «хотя».

[24] Исправлено рукою Витте: «но все же, чувствуя себя в тот вечер».

[25] Исправлено: «подлежащим проведению».

[26] Эти слова зачеркнуты.

[27] Вся фраза вычеркнута и приписано: «что предполагает еще последующую работу правительства».

[28] Вписано и зачеркнуто: «нет указания на образование объединенного министерства и еще».

[29] Вставлено: «существенные».

[30] Изменено: «выслушав это сообщение».

[31] Изменено: «избрать».

[32] Далее приписано: «Министр двора мне словесно передал, что эту справку находят составленною совершенно правильно. Мне известно (не разобрано одно слово) справка эта находилась у его величества в течении двух недель. Подлинник (первый экземпляр) остался у министра двора»,

Текст воспроизведен по изданию: Красный архив. №04-05 (11 - 15) - М.-Л.; 1925-1926. С. 76 - 82.